ОДИНОКИЙ СТОЛЯР
Где-то в глубине необьятного северо-американского материка, окруженная обширной пустыней и кольцом неприступных гор, лежала волшебная страна. Там жили добрые и злые феи, там разговаривали животные и птицы, там круглый год было лето, и под вечно жарким солнцем росли на деревьях невиданные плоды. Юго-запад волшебной страны населяли жевуны - робкие и милые человечки, у которых взрослый мужчина ростом не превышал восьмилетнего мальчика из тех краев, где люди не знают чудес. - Повелительницей голубой страны жевунов была Гингема, злая волшебница, обитавшая в глубокой темной пещере, к которой жевуны боялись приближаться. Но ко всеобщему удивлению, нашелся человек, построивший себе дом неподалеку от жилища колдуньи это был некий Урфин Джюс. От своих добрых мягкосердечных соплеменников Урфин еще в детстве отличался сварливым характером. Он редко играл с ребятами, а если вступал в игру то требовал, чтобы все ему подчинялись. И обычно игра с его участием оканчивалась дракой Родители Урфина умерли рано, имальчика взял в ученики столяр, живший в деревеньке когида. Подрастая Урфин становился все неуживчевее, и когда изучил столярное ремесло, то без сожаления покинул своего воспитателя, даже не поблагодарив его за заботу. Однако добрый ремесельник дал ему инструменты и все необходимое для начала работы. Урфин стал искусным столяром, он мастерил столы, скамейки, сельскохозяйственные орудия и многое другое. Но как это ни странно, злобный и сварливый характер мастера передавался его изделиям. Сделанные им вилы старались боднуть своего владельца в бок, лопаты колотили его по лбу, грабли норовили зацепить за ноги и опрокинуть. Урфин Джюс лишился покупателей. Он стал делать игрушки. Но у вырезанных им зайцев, медведей и оленей были такие свирепые морды, что дети взглянув на них, пугались и потом плакали всю ночь. Игрушки пылились в чулане Урфина, никто их не покупал. Урфин Джюс очень разозлился, забросил ремесло и перестал показываться в деревне. Он стал жить плодами своего огорода ОДинокий столяр так ненавидел сородичей, что ни в чем старался не походить на них. Жевуны жили в круглых домиках голубого цвета с остроконечными крышами и с хрустальными шариками наверху. Урфин Джюс построил себе четырехугольный дом, выкрасил его в коричневый цвет, а на крышу дома посадил чучело орла. Жевуны носили голубые кафтаны и голубые ботфорты, а кафтан и ботфорты Урфина были зеленого цвета. У жевунов шляпы были остроконечными, с широкими полями, а под полями болтались серебряные бубенчики. Урфин Джюс терпеть не мог бубенчиков и ходил в шляпе без полей. Мягкосердечные жевуны плакали при всяком случае, а в мрачных глазах Урфина никто никогда не подал слезинки. Прошло несколько лет. Однажды Урфин Джюс явился к Гингеме и попросил старую колдунью взять его в услужение. Злая волшебница очень обрадовалась на протяжение столетий ни оДин жевун не вызывался добровольно служить Гингеме, и все ее приказания исполнялись только под угрозой кары. Теперь у колдуньи появился помощник, с охотой исполнявший всевозможные поручения. И чем неприятнее были для жевунов распоряжения Гингемы, тем с большим усердием передавал их Урфин жевунам. Угрюмому столяру особенно нравилось ходить к деревушкам голубой страны и налагать на жителей дань - столько-то и столько змей, мышей, лягушек, пиявок и пауков. Жевуны ужасно боялись змей, пауков и пиявок. Получив приказ собирать их, маленькие робкие человечки начинали рыдать. При этом они снимали шляпы и ставили их на землю, чтобы бубенчики своим звоном не мешали им плакать. А Урфин смотрел на слезы своих сородичей и злобно хохотал. Потом в назначенный день являлся с большими корзинами, собирал дань и отвозил ее в пещеру Гингемы. Там это добро либо шло в пищу колдунье, либо употреблялось на злые волшебства.. Однажды злая Гингема, ненавидевшая весь род людской, задумала его уничтожить. Для этого она наколдовала чудовищный ураган и отправила его за горы, за пустыню, чтобы он разрушил все города, все села и под их обломками похоронил людей Но этого не случилось. На северо-западе волшебной страны жила добрая волшебница Виллина. Она узнала о коварном замысле Гингемы и обезвредила его. Виллина позволила урагану захватить в канзасской степи только оДин маленький домикфургон, снятый с колес и поставленный наземь. По приказу Виллины вихрь принес домик в страну жевунов, сбросил его на голову Гингемы и злая волшебница погибла. К удивлению Виллины, которая явилась поглядеть, как подействовало ее колдовство, в домике оказалась маленькая девочка Элли. Она вбежала за своим любимым песиком Тотошкой, в домик как раз перед тем, как вихрь подхватил и понес его. Виллина не могла вернуть девочку домой и посоветовала ей идти за помощью в изумрудный город - центр волшебной страны. О повелителе изумрудного города Гудвине великом и ужасном, ходили самые разные слухи. Молва утверждала, что Гудвину ничего не стоит ниспослать на поля огненный дождь или наводить все дома крысами и жабами. А потому о Гудвине разговаривали шепотом и с оглядкой, вдруг волшебник оскорбится каким нибудь неосторожным словом. Элли послушалась добрую фею и отправилась к Гудвину в надежде, что волшебник не так уж страшен как о нем толкуют, и он поможет ей вернуться в канзас. Девочке не пришлось встретиться с угрюмым столяром Урфином Джюсом. В тот день, когда домик Элли раздавил Гингему, Урфина не было возле колдуньи: он ушел по ее делам в отдаленную часть голубой страны. Известие о гибели волшебницы вызвало у Джюса и огорчение, и радость. Он жалел, что потерял могущественную покровительницу, но расчитывал воспользоваться теперь богатством и властью волшебницы. В окрестностях пещеры было безлюдно. Элли с Тотошкой ушли в изумрудный город. У Джюса появилась мысль поселиться в пещере и обьявить себя преемником Гингемы и повелителем голубой страны. - Ведь робкие жевуны не сумеют этому воспротивиться. Но задымленная пещера со связками копченых мышей на гвоздиках, с чучелом крокодила под потолком и прочими принадлежностями волшебного ремесла выглядела такой сырой и мрачной, что Урфин содрогнулся. - Брр!.. - пробормотал он. - Жить в этой могиле? Нет уж, благодарю покорно! Урфин начал разыскивать серебряные башмачки колдуньи, так как он знал, что Гингема дорожила ими больше всего. Но напрасно он обшаривал пещеру, башмачков не было. - Ух-ух-ух! - Насмешливо раздалось с высокого намоста, и Урфин вздрогнул. Сверху на него смотрели глаза филина, светившиеся желтым светом во мраке пещеры. - Это ты, Гуам? - Не Гуам, а Гуамоколатокинт, - сварливо возразил филин. - А где другие филины? - Улетели. - Почему ты остался? - А что мне делать в лесу? Ловить птиц, как простые филины и совы? Фи!.. Я слишком стар и мудр для такого хлопотливого занятия. - У Джюса мелькнула хитрая мысль. - Послушай, Гуам.. - Филин молчал. - Гуамоко. - Молчание. - Гуамоколатокинт! - Слушаю тебя, - отозвался филин. - Хочешь жить у меня? Я буду кормить тебя мышами и нежными птенчиками. - Не даром, конечно? - Буркнула мудрая птица. - Люди, увидев, что ты мне служишь, посчитают меня волшебником. - Неплохо придумано, - сказал филин. - И для начала моей службы скажу, что ты напрасно ищешь серебряные башмачки, их унес маленький зверек неизвестной мне породы. Зорко оглядев Урфина, филин спросил: - а когда ты начнешь есть лягушек и пиявок? - Что? - Удивился Урфин. - Есть пиявок? Зачем? - Затем, что эта пища положена злым волшебникам по закону помнишь, как добросовестно Гингема ела мышей и закусывала пиявками? Урфин вспомнил и содрогнулся, еда старой волшебницы всегда вызывала у него отвращение, и во время завтраков и обедов Гингемы он под каким-нибудь предлогом уходил из пещеры. - Послушай, Гуамоко.. Гуамоколатокнит? - Заискивающе сказал он, - а нельзя ли обойтись без этого? - Я тебе сказал, а дальше твое дело, - сухо закончил филин. Урфин со вздохом собрал кое-какое имущество колдуньи, посадил филина на плечо и отправился домой. Встреченные жевуны, завидев мрачного Урфина испуганно шарахнулись в сторону. Вернувшись к себе, Урфин зажил в своем доме с филином, не встречаясь с людьми, никого не любя, никем не любимый.
НЕОБЫКНОВЕННОЕ РАСТЕНИЕ
Однажды вечером разразилась сильная буря. Думая, что эту бурю вызвал злой Урфин Джюс, жевуны ежились от страха и ждали, что их домики вот-вот рухнут. Но ничего такого не случилось. Зато, встав утром и осматривая огород, Урфин Джюс увидел на грядке несколько ярко-зеленых росточков необычного вида. Очевидно, семена их были занесены в огород ураганом. Но из какой части страны они прилетели, навсегда осталось тайной. - Давно ли я полол грядки, - проворчал Урфин Джюс. - И вот опять лезут эти сорняки. Ну, погодите, вечером я с вами расправлюсь. Урфин отправился в лес, где у него были раставлены силки и провел там целый день. Тайком от Гуама он захватил с собой сковородку и масло, зажарил жирного кролика и с наслаждением сьел его. Вернувшись домой, Джюс ахнул от удивления. На салатной грядке поднимались в рост человека мощные ярко-зеленые растения с продолговатыми мясистыми листьями. - Вот так штука! - Вскричал Урфин. - Эти сорняки даром времени не теряли. Он подошел к грядке и дернул одно из растений, чтобы вытащить его с корнем. Но не тут-то было. Растение даже не под далось, а Урфин Джюс занозил обе руки мелкими острыми колючками, покрывавшими ствол и листья. Урфин рассердился, вытащил из ладоней колючки, надел кожанные рукавицы и вновь принялся тянуть растение из грядки. Но у него не хватило силы. Тогда Джюс вооружился топором и принялся рубить растения под корень. "Хряк, хряк, хряк", - врубался топор в сочные стебли и растения падали на землю. - Так, так, так! - Торжествовал Урфин Джюс. Он воевал с сорняками, как с живыми врагами. Когда расправа была закончена, наступила ночь и утомленный Урфин отправился спать. На следующее утро он вышел на крыльцо и волосы у него на голове сталы дыбом от изумления. И на салатной грядке, где оставались корни неизвестных сорняков, и на гладкоутоптанной дорожке, куда столяр оттащил срубленные ветки - везде плотной стеной стояли высокие растения с ярко-зелеными мясистыми листьями. - Ах, вы так! - Злобно взревел Урфин и ринулся в бой. Срубленные стебли и выкорчеванные корни столяр рубил на мелкие кусочки на чурбаке, который служил для колки дров. В конце огорода, за деревьями, был пустырь. Туда Урфин Джюс таскал изрубленные в кашу растения и в гневе расшвыривал во все стороны. Работа продолжалась целый день, но, наконец, огород был очищен от растительных захватчиков и усталый Урфин Джюс пошел отдыхать. Спал он плохо: его мучили кошмары, ему чудилось, что неизвестные растения окружают его и стараются поранить колючками. Встав на расвете, столяр первым делом отправился на пустырь посмотреть, что там творится. Отворив калитку, он тихо охнул и безсильно опустился на землю, потрясенный тем, что увидел. Жизненная сила незнакомых растений оказалась необычайной. Неплодородная земля пустыря была сплошь покрыта молодой зеленой порослью. Когда Урфин накануне в ярости разбрасывал зеленое крошево по сторонам, его брызги попадали на столбы забора, на стволы деревьев: эти брызги пустили там корни и оттуда выглядывали молодые растеньица. Пораженный внезапной догадкой, Урфин сбросил с себя сапоги. На их подошвах густо зеленели крошечные ростки. Росточки выглядывали из швов одежды. Чурбак для колки дров весь ощетинился побегами. Джюс бросился в чулан: рукоятка топора тоже была покрыта молодой порослью. Урфин сел на крыльцо и задумался. Что делать? Уйти отсюда и поселиться в другом месте? Но жалко покидать удобный вместительный дом и ухоженный огород. Урфин пошел к филину. Тот сидел на насесте, прищурив от дневного света глаза. Джюс рассказал о своей беде. Филин покачиваясь на жердочке, долго раздумывал. - Попробуй изжарить их на солнышке. - Через некоторое время посоветовал он. Урфин Джюс мелко изрубил несколько молодых побегов, сложил их на железный лист с загнутыми краями и отнес на открытую площадку под жаркие солнечные лучи. - Посмотрим, прорастете ли вы здесь! - Зло пробормотал он себе под нос. - Если прорастете, я уйду из этих мест. Растения не проросли. У корней не хватило силы пройти через лист железа. Через несколько часов жаркое солнце волшебной страны обратило зеленую массу в бурый порошок. - Все-таки не напрасно я кормлю Гуама. - Сказал довольный Урфин. - Мудрая птица... Захватив тачку, Джюс отправился в когиду собирать у хозяек железные противни, на которых пекут пироги. Он вернулся с тачкой, доверху наполненной противнями. Урфин погрозил кулаком своим растительным недругам: - Теперь-то я с вами разделаюсь - прошипел он сквозь стиснутые зубы. Началась прямо каторжная работа. Урфин Джюс не покладал рук от зари до зари, только днем делая краткий перерыв. Он действовал очень аккуратно. Наметив небольшую площадку он тщательно очищал ее от растений, не оставляя ни малейшей частички. Выкопанные с корнями растения он измельчал в железном тазу и раскладывал сушить на противни, раставленные ров ными рядами на солнечном месте. Бурый порошок Урфин ссыпал в железные ведра и закрывал железными крышками. Упорство и настойчивость делали свое дело. Столяр не давал врагу ни малейшей лазейки. Участок, занятый ярко-зелеными колючими сорняками, уменьшался с каждым днем. И вот настал момент, когда последний куст обратился в бурый порошок. За неделю работы Джюс так измотался, что еле стоял на ногах. Переступая через порог, Урфин споткнулся, ведро накренилось и часть бурого порошка просыпалась на медвежью шкуру, лежавшую у порога вместо ковра. Столяр не видел этого, он убрал последнее ведро, закрыл его как обычно, доплелся до кровати и уснул мертвым сном. Проснулся он от того, что кто-то настойчиво теребил его за руку, свесившуюся с кровати. Открыв глаза, Урфин оцепенел от ужаса: у кровати стоял медведь и держал в зубах рукав его кафтана. "Я погиб, - подумал столяр. - Он меня загрызет... Но откуда в доме взялся медведь. Дверь то была закрыта..." Минуты шли, медведь не проявлял враждебных намерений, а только тащил Урфина за рукав и вдруг послышался хриплый басистый голос: - хозяин! Пора вставать, слишком долго спишь! Урфин Джюс был так изумлен, что кубарем скатился с кровати: медвежья шкура, раньше лежавшая у порога, стояла на четырех лапах у постели столяра и мотала головой. "Это ожила шкура моего ручного медведя. Она ходит, разговаривает... Но отчего это? Неужели просыпанный порошок?.." Чтобы проверить свою догадку, Урфин обратился к филину: - Гуам... Гуамоко!.. Филин молчал. - Послушай, ты, наглая птица! - Свирепо заорал столяр. - Довольно я ломал язык, полностью выговаривая твое проклятое имя! Если не хочешь отвечать, убирайся в лес и сам добывай себе пищу! Филин ответил примирительно: - ладно, не кипятись! Гуамоко, так Гуамоко, но на меньшее я не согласен. О чем ты хотел меня спросить? - Правда ли, что жизненная сила неизвестного растения так велика, что даже его порошок оживил шкуру? - Правда. Об этом растении я слыхал от мудрейшего из филинов, моего прадеда Каритофилакси... - Хватит! - Рявкнул Урфин. - Замолчи! А ты, шкура, убирайся на место, не мешай мне думать! Шкура послушно отошла к порогу и улеглась на привычном месте. - Вот так штука! - Бормотал Урфин Джюс, усевшись у стола и подперев лохматую голову руками. - Вопрос теперь в том: полезная для меня эта штука или нет? После долгих размышлений честолюбивый столяр решил, что эта штука для него полезная, так как дает ему большую власть над вещами. Но надо было еще проверить, как велика сила живительного порошка. На столе стояло сделанное Урфином чучело попугая с синими, красными и зелеными перьями. Столяр достал щепотку бурого порошка и посыпал голову и спину чучела. Произошла удивительная вещь. Порошок с легким шипением задымился и начал исчезать. Его бурые крапинки словно таяли, всасываясь в кожу попугая между перьями. Чучело задвигалось, подняло голову, осмотрелось... Оживший попугай взмахнул крыльями и с резким криком вылетел в окно. - Действует! - В восторге заорал Урфин Джюс. - Действует! На на чем бы еще попробывать? К стене в виде украшения были прибиты огромные оленьи рога и Урфин щедро посыпал их живительным порошком. - Посмотрим, что из этого будет. - Ухмыльнулся столяр. Результата пришлось ждать не очень долго. Опять легкий дымок над рогами, исчезновение крупинок... Затрещали выдираемые из стены гвозди, рога свалились на пол и с дикой яростью бросились на Урфина Джюса. - Караул! - Завопил испуганный столяр, удирая от рогов. Но те с неожиданной ловкостью преследовали его повсюду: на кровати, на столе и под столом. Медвежья шкура в страхе сжалась у закрытой двери. - Хозяин! - Закричала она. - Открой дверь!.. Увертываясь от ударов, Урфин отодвинул засов и вылетел на крыльцо. За ним с ревом неслась медвежья шкура, а дальше дико подпрыгивали рога. Все это смешалось на крыльце в вопящую и кувыркающуюся кучу, покатилось по ступенькам. А из дома неслось насмешливое уханье филина. Рога вышибли калитку и огромными скачками понеслись к лесу. Урфин Джюс, помятый и ушибленный, поднялся с земли. - Черт побери! - Простонал он, ощупывая бока. - Это уж через чур! Шкура с укором молвила: - разве ты не знаешь, хозяин, что сейчас самая пора, когда олени страшно драчливы. Еще хорошо, что ты остался жив... Ну, теперь и достанется оленям в лесу от этих рогов! - И медвежья шкура хрипло захохотала. Из этого Урфин заключил, что с порошком надо обращаться осторожно и не оживлять что попало. В комнате был полнейший разгром: все было поломано, опрокинуто, посуда перебита, а в воздухе кружился пух из распоротой подушки. Джюс сердито сказал филину: - Почему ты не предупредил меня, что опасно оживлять оленьи рога? Злопамятная птица ответила: - Гуамоколатокинт предупредил бы, а у Гуамоко не хватило для этого проницательности. Решив расчитаться с филином за его коварство позднее, Урфин начал наводить в комнате порядок. Он поднял с пола сделанного им когда-то деревянного клоуна. У клоуна было свирепое лицо и рот с оскаленными острыми зубами и потому никто его не купил. - Ну, я думаю, ты не натворишь столько бед, как рога. - Сказал Урфин и посыпал клоуна порошком. Сделав это, он поставил игрушку на стол, а сам сел рядом на табуретку и замечтался. Опомнился он от острой боли: ожив шая игрушка впилась зубами ему в палец. - И ты туда же, дрянь! - Расвирипел Урфин Джюс и с размаху швырнул клоуна на пол. Тот заковылял в дальний угол, спрятался за сундук и остался сидеть там, мотая для собственного удовольствия руками, ногами и головой.
ЧЕСТОЛЮБИВЫЕ ПЛАНЫ УРФИНА ДЖЮСА
Однажды Урфин сидел на крыльце и слушал, как в доме переругивались медвежья шкура и Гуамоко. - Ты, филин, не любишь хозяина, - ворчала шкура. - Нарочно молчал, когда он оживлял рога, а ведь знал, что это опасно. И все-то ты хитришь, филин, все хитришь. Насмотрелся я на вашего брата, когда жил в лесу. Вот погоди, доберусь я до тебя, тогда увидишь... - Ух-ух-ух! - Издевался филин с высокого насеста. - Ну и напугала, пустая болтушка! - Что я пустая, это верно, - сокрушенно призналась шкура. - Попрошу хозяина набить меня опилками, а то уж очень легка я на ходу, никакой устойчивости, любой ветерок свалит с ног... "А это хорошо придумано, - заметил про себя Джюс. - Надо будет так и сделать." Голоса в доме становились все громче и Урфин гневно прикрикнул: - Ну, вы там, разгалделись! Замолчать! Спорщики продолжали браниться шопотом. Урфин Джюс строил планы на будущее. Конечно, он должен теперь занять более высокое положение в голубой стране. Урфин знал, что жевуны после смерти Гингемы выбрали в правители уважаемого старика Према Кокуса. Под управлением доброго Кокуса жевунам жилось легко и свободно. Вернувшись в дом, Урфин заходил по комнате. Филин и медвежья шкура умолкли. Джюс рассуждал вслух: - почему жевунами правит Прем Кокус? Разве он умнее меня? Разве он такой искусный мастер, как я? Разве же у него такая же величавая осанка? - Урфин Джюс гордо выпрямился, выпятил грудь, надул щеки. - Нет, Прему Кокусу далеко до меня! Медвежья шкура угодливо подтвердила: - верно, хозяин, у тебя очень внушительный вид! - Тебя не спрашивают, - рявкнул Урфин и продолжал: - Прем Кокус гораздо богаче меня, это правда: у него большие поля, где работает много людей. Но теперь, когда у меня есть живительный порошок, я могу наделать себе сколько угодно работников, они расчистят лес и у меня тоже будут поля... Стой! А что, если не работников, а солдат?.. Да-да-да! Я наделаю себе свирепых, сильных солдат и пусть тогда жевуны осмелятся не признать меня своим правителем! Урфин в волнении забегал по комнате. "Даже дрянной маленький клоун укусил меня так, что до сих пор больно, - думал он. - А если сделать деревянных людей в человеческий рост, научить их владеть оружием. Да ведь тогда я смогу померяться силами с самим Гудвином..." Но столяр тут же боязливо зажал себе рот: ему показалось, что он сказал эти дерзкие слова вслух. А вдруг услышал их великий и ужасный? Урфин вжал голову в плечи и ожидал, что вот-вот его поразит удар невидимой руки. Но все было спокойно и у Джюса отлегло на душе. "Все-таки надо быть поосторожнее, - подумал он. - На первое время с меня достаточно голубой страны. А там... А там..." Но он даже и мысленно не решился простирать свои мечты дальше. Урфин Джюс знал красоту и богатство изумрудного города. В молодости ему довелось побывать там и пленительные воспоминания не покидали его до сих пор. Урфин видел там удивительные дома: у них верхние этажи нависали над нижними и кровли противостоящих домов почти сходились над улицами. На мостовой всегда было сумрачно и прохладно, туда не проникали яркие лучи солнца. И в этом сумраке, где неторопливо прогуливались обитатели города, все в зеленых очках, таинственным светом сияли изумруды, вкрапленные не только в стены домов, но и между камнями мостовых. Столько сокровищ! Для их охраны волшебник не содержал многочисленную армию - все войско Гудвина состояло из одного еДинственного солдата, которого звали Дин Гиор. Впрочем, зачем нужна была Гудвину армия, если оэним своим взглядом он мог испепелить полчища врагов? У Дина Гиора была одна забота - ухаживать за своей бородой. Ну, уж это была и борода! Она тянулась до самой земли и солдат расчесывал ее с утра до вечера хрустальным гребешком, а иногда заплетал ее, как косу. По случаю дворцового праздника Дин Гиор показывал на площади солдатские приемы на потеху собравшимся зевакам. Он так ловко управлялся с мечом, копьем и щитом, что привел в восторг зрителей. Когда парад кончился, Урфин подошел к Дину Гиору и спросил его: - достопочтенный Дин Гиор, не могу не высказать вам свое восхищение. Скажите, где вы изучали все эти Премудрости? Польщенный солдат ответил: - в старое время в нашей стране часто бывали войны, об этом я прочитал в летописях. Я разыскал старинные военные рукописи, где рассказано, как начальники учили солдат, каковы были воинские приемы, как отдавались приказы. Я усердно изучил все это, применил на деле... И вот результаты!.. Чтобы вспомнить военные приемы солдата, Урфин решил заняться с деревянным клоуном. - Эй, клоун! - Закричал он. - Где ты? - Я здесь, хозяин, - отозвался пискливый голос из-за сундука. - Ты опять будешь драться? - Вылезай, не бойся, я не сержусь на тебя. Клоун выбрался из своего убежища. - Сейчас я посмотрю, на что ты способен, - сказал Урфин. - Маршировать умеешь? - А что это такое, хозяин? - Зови меня не хозяином, а повелителем! Я это и тебе говорю, шкура! - Слушаюсь, повелитель! - В оДин голос ответили клоун и медвежья шкура. - Маршировать - это значит ходить, отбивая шаг, поворачивать по приказу направо, налево или кругом. Клоун оказался довольно сообразительным и перенимал солдатскую науку быстро, но он не мог взять деревянную саблю, выстроганную Джюсом. У клоуна не было пальцев, а кисти просто заканчивались кулаками. - Придется моим будущим солдатам делать гибкие пальцы. - Решил Урфин Джюс. Ученье продолжалось до самого вечера. Урфин устал командовать, но деревянный клоун был все время свеж и бодр, он не показывал никаких признаков утомления. Конечно, этого и следовало ожидать: разве может уставать дерево? Во время урока медвежья шкура с восхищением глядела на своего повелителя и шопотом повторяла все его приказы. А Гуамоко презрительно щурил желтые глаза. Урфин был в восхищении. Но теперь им овладела тревожная мысль: вдруг у него украдут живительный порошок? Он закрыл дверь на три засова, заколотил чулан, где стояли ведра с порошком и все же спал тревожно, просыпаясь при каждом шорохе или стуке. Можно было раздать жевунам взятые у них железные противни и тазики, которые теперь не нужны были столяру. Джюс решил свое новое появление в когиде обставить торжественно. Тачку он переделал в тележку, чтобы впрягать в нее медвежью шкуру. И тут он вспомнил подслушанный разговор шкуры с филином: - Послушай, шкура! - Сказал он. - Я заметил, что ты слишком легка и неустойчива на ходу и потому решил набить тебя опилками и стружками. - О, повелитель, как ты мудр! - В восхищении воскликнула простодушная шкура. В сарае Урфина опилок накопились груды и набивка прошла быстро. Закончив ее, Джюс задумался: - Вот что, шкура, - сказал он. - Я дам тебе имя. - О, повелитель! - Радостно вскричала медвежья шкура. - И это имя будет таким же длинным, как у филина? - Нет, - сухо ответил Джюс. - Наоборот, оно будет коротким. Ты будешь называться Топотун, медведь Топотун. Добродушному медведю новое имя очень понравилось. - Как здорово! - Воскликнул он. - У меня будет самое звучное имя в голубой стране. То-по-тун! Пусть-ка теперь филин попробует задирать нос передо мной! Топотун грузно затопал из сарая, радостно ворча: - вот теперь, по крайней мере, чувствуешь себя настоящим медведем! Урфин запряг Топотуна в тележку, взял с собой Гуамоко и клоуна и с большим шиком вьехал в когиду. Железные противни грохотали, когда тележка подпрыгивала на кочках и пораженные жевуны сбегались толпами. - Урфин Джюс - могучий волшебник, - перешептывались они. - Он оживил ручного медведя, издохшего в прошлом году... Джюс слушал обрывки этих разговоров и сердце его переполнялось гордостью. Он приказал хозяйкам разобрать противни и те, боязливо косясь на медведя и филина, быстро очистили тележку. - Понимаете теперь, кто господин в когиде? - Сурово спросил Урфин. - Понимаем. - Смиренно ответили жевуны и заплакали. - Дома, поразмыслив, Урфин Джюс решил, что станет расходовать порошок крайне экономно. Он приказал жестянщику сделать несколько фляг с плотно завинчивающимися крышками, пересыпал в них порошок и закопал фляги под деревом в саду. В надежность чулана он уже не верил.
РОЖДЕНИЕ ДЕРЕВЯННОЙ АРМИИ
Урфин Джюс понимал, что если он оДин будет трудиться над созданием деревянной армии, даже и немногочисленной, то работа затянется надолго. В когиде появился медведь и заревел трубным голосом. Сбежались перепуганные жевуны. - Наш повелитель, Урфин Джюс, - обьявил Топотун. - Приказал чтобы к нему каждый день приходили по шесть мужчин заготовлять бревна в лесу. Они должны являться со своими топорами и пилами. Жевуны горько поплакали... И согласились. В лесу Урфин Джюс пометил деревья, которые нужно было свалить и указал, как их надо распиливать. Заготовленные кряжи из леса на двор Урфина перевозил Топотун. Там столяр раставлял их сушить, но не на солнце, а в тени, чтобы они не потрескались. Через несколько недель, когда бревна высохли, Урфин Джюс принялся за работу. Он начерно обтесывал туловища, делал заготовки для рук и ног. Урфин задумал на первое время ограничится пятью взводами солдат, по десять в каждом взводе: он считал, что этого вполне достаточно, чтобы захватить власть над голубой страной. Во главе каждого десятка солдат станет капрал, а командовать всеми будет генерал - предводитель деревянной армии. Солдатские туловища Урфин хотел делать из сосны, так как ее легче обрабатывать, но головы к ним столяр решил приделать дубовые на тот случай, если солдатам придется драться головами. Да и вообще, солдатам, которые не должны рассуждать, дубовые головы подойдут больше всего. Для капралов Урфин заготовил красное дерево, а для генерала с большим трудом разыскал в лесу драгоценный палисандр. Сосновые солдаты с дубовыми головами будут почитать капралов из красного дерева, а эти, в свою очередь, станут благоговеть перед красивым палисандровым генералом. Изготовление деревянных фигур в полный человеческий рост было для Урфина делом новым и для начала он соорудил пробного солдата. Конечно, у этого солдата было свирепое лицо, а глазами послужили стеклянные пуговицы. Оживляя солдата, Урфин посыпал голову и грудь чудесным порошком, несколько замешкался и вдруг деревянная рука, разогнувшись, нанесла ему такой сильный удар, что он отлетел на пять шагов. Разозлившись, Урфин схватил топор и хотел было изрубить лежавшую на полу фигуру, но тут же опомнился. "Себе работы наделаю, - подумал он. - Однако и силища же у него... С такими солдатами я буду непобедим!" Сделав второго солдата, Урфин Джюс задумался: много месяцев уйдет на создание его деревянной армии. А ему не терпелось отправиться в поход. И он решил обратить в подмастерьев двух первых солдат. Обучить деревянных людей столярному ремеслу оказалось нелегко. Дело продвигалось так туго, что даже настойчивый Джюс терял терпение и осыпал своих деревянных учеников неистовой руганью: - Ну и бестолочь! Что за дуболомы!.. И вот однажды на сердитый вопрос учителя: "ну кто же ты после этого?" Ученик, гулко хлопнул себя по деревянной груди деревянным кулаком, ответил: "я - дуболом!" Урфин разразился громким хохотом. - Ладно! Так и называйтесь дуболомами, это самое подходящее для вас имя. Когда дуболомы научились немного столярничать, они стали помогать мастеру в работе: вытесывали туловища, руки и ноги, выстругивали пальцы для будущих солдат. Но дело не обошлось без смешных случаев. Однажды Урфину понадобилось отлучиться. Он дал подмастерьям пилы и приказал распилить десяток бревен на куски. Возвратившись и увидев, что натворили его подручные, Урфин расвирипел. Работники быстро распилили бревна и так как дела больше не оказалось, они принялись пилить все, что попадалось под руку: верстаки, забор, ворота... На дворе валялись груды обломков, годные только на дрова. Однако и этого не хватило деревянным пильщикам, пока хозяин на свою беду задержался: четверо дуболомов с бесмысленным усердием пилили друг другу ноги. В другой раз дуболом раскалывал клиньями толстый чурбан. Выбивая клинья топором, который он держал правой рукой, неопытный подм1стерье засунул в щель пальцы другой руки. Клинья вылетели и пальцы оказались намертво защемленными. Дуболом понапрасну дергал их, а потом, чтобы освободиться, обрубил себе пальцы левой руки. С тех пор Урфин старался не оставлять своих помощников без надзора. Наладив изготовление солдат, Урфин стал делать капралов из красного дерева. Капралы вышли на славу: ростом они были выше солдат, с еще более мощными руками и ногами, со злыми красными лицами, способными напугать кого угодно. Солдаты не должны были знать, что их командиров вытесали из дерева, как и их самих, поэтому Урфин делал капралов в другом помещении. Воспитанию капралов Урфин Джюс посвятил очень много времени. Капралы должны были понять, что в сравнении со своим повелителем они - ничтожество и любой приказ для них - закон но для солдат они, капралы - требовательные и суровые начальники, их подчиненные обязаны почитать их и повиноваться им. Как знак власти, Урфин вручил капралам дубинки из железного дерева и сказал, что не будет взыскивать, если они поломают дубинки о спины своих подчиненных. Чтобы возвысить капралов над рядовыми, Урфин дал им собственные имена - Арум, Бефар, Ватис, Гитон, Дарук. Когда обучение капралов было закончено, они с важным видом появились перед солдатами и сразу же поколотили их за недостаточное усердие. Солдаты не чувствовали боли. Но они с огорчением рассматривали следы ударов на своих гладко выструганных телах. Отобрав нужные материалы и инструменты, Урфин Джюс заперся в доме, поручил Топотуну надзор за деревянным воинством, а сам приступил к работе над палисандровым генералом. Урфин старательно отделовал будущего военачальника, который поведет в бой его деревянных солдат. Две недели ушло на выделку генерала, а простой солдат получался за три дня. Генерал вышел роскошный: по всему туловищу, по рукам и ногам, по голове и лицу шли красивые разноцветные узоры, все тело было отполировано и блестело. Урфин назвал генерала Ланом Пиротом. У Лана Пирота с его свирепой физиономией оказался необычайно злой и сварливый характер. Он даже попробывал взять власть над мастером, но Урфин Джюс живо сбил с него спесь и показал, кто из них хозяин. Впрочем лан пирот утешился, когда узнал, что у него в подчинении будут пять капралов и пятьдесят рядовых дуболомов, а впоследствии еще больше. Пока Лан Пирот под руководством Урфина Джюса учился военной науке, овладевал оружием и усваивал генеральские манеры, работа в мастерской шла днем и ночью, благо деревянные подмастерья никогда не уставали. И вот на дворе появился Урфин Джюс и внушительный генерал Лан Пирот. Дуболомы сразу прониклись благоговением перед таким внушительным начальником. Генерал устроил армии смотр и разнес ее за недостаточно бравый вид. - Я вобью в вас воинский дух! - Рычал полководец хриплым, начальственным басом. - Вы у меня поймете, что такое воинская служба! При этом он потрясал генеральской булавой, которая втрое была тяжелей капральских жезлов: одным ударом этой булавы можно было разбить любую дубовую голову. С этого дня Лан Пирот устраивал своей армии многочасовые учения, а Урфин Джюс пополнял ее новыми солдатами. За упорство, с каким Урфин создавал деревянную армию, хитрый филин Гуамоко начал уважать его. Филин понял, что его услуги не так уж нужны Джюсу, а житье у нового волшебника было сытое и беззаботное. Гуамоко прекратил свои насмешки над Урфином и стал чаще называть его повелителем. Это нравилось Джюсу и между ним и филином установились хорошие дружеские отношения. А медведь Топотун был вне себя от восторга, видя, какие чудеса совершает его владыка. И он потребовал, чтобы все дуболомы выказывали повелителю величайший почет. Однажды Лан Пирот не очень быстро встал при появлении Урфина Джюса и недостаточно низко ему поклонился. За это медведь отвесил генералу такую затрещину своей могучей лапой, что тот покатился кубарем. К счастью, этого не видели солдаты и авторитет генерала не пострадал, чего нельзя сказать о его полированных боках. Но с тех пор Лан Пирот стал необычай но почтителен не только к своему повелителю, но и к его верному медведю. Наконец дуболомная армия в составе генерала, пяти капралов и пятидесяти рядовых дуболомов была обучена строю и обращению с оружием. У солдат не было сабель, но Урфин вооружил их дубинками. Для начала этого было достаточно: дуболомов нельзя было застрелить из луков или проткнуть копьем.
ПОХОД ДУБОЛОМОВ
В одно злосчасное для них утро жители когиды всполошились от сильного топота: это маршировала по улице деревянная армия Урфина Джюса. Впереди важно шагал палисандровый генерал с огромной булавой в руке, за ним шло войско с капралами перед каждым взводом. - Ать, два, ать, два! - Командовали капралы и солдаты все дружно отбивали шаг деревянными ступнями. Сбоку ехал на медведе Урфин Джюс и любовался своим деревянным воинством. - Ар-р-мия стой! - Оглушительно рявкнул лан пирот, деревянные ноги стукнули одна об другую и армия остановилась. Испуганные обитатели деревни высыпались из своих домов, стояли на крылечках и у ворот. - Слушайте меня, жители когиды! - Громко провозгласил Урфин Джюс. - Я обьявляю себя правителем голубой страны! Сотни лет жевуны служили волшебнице Гингеме. Гингема погибла, но не исчезло ее волшебное искуство, оно перешло ко мне. Вы видите этих деревянных людей: я сделал и оживил их. Достаточно мне сказать слово и моя неуязвимая деревянная армия перебьет вас всех и разрушит ваши дома. Признаете ли вы меня своим повелителем? - Признаем. - Ответили жевуны и отчаянно зарыдали. Головы жевунов тряслись от неудержимого плача, а бубенчики под шляпами подняли радостный перезвон. Этот трезвон так не подходил к мрачному настроению жевунов, что они сдернули свои шляпы и повесили их на специально врытые у крилечков столбики. Урфин приказал всем расходиться по домам, но задержал кузнецов. Кузнецам он велел выковать сабли для капралов и генерала и остро отточить их. Что бы никто из жителей когиды не предупредил Према Кокуса и чтобы тот не смог приготовится к обороне, Урфин Джюс приказал дуболомам окружить деревушку и никого из нее не выпускать. Урфин Джюс выгнал всех из дома старосты и лег спать поставив у дверей на караул медведя. Спал Урфин долго, проснулся только к вечеру и отправился проверять караулы. Его удивило неожиданное зрелище. Генерал, капралы и солдаты были на своих постах, но все они прикрывались большими зелеными листьями и ветками. - В чем дело? - Резко спросил Урфин Джюс. - Что с вами со всеми случилось? - Нам стыдно, - смущенно ответил Лан Пирот. - Мы - голые. - Вот еще новости! - Сердито закричал Урфин. - Вы - деревянные! - Но мы же люди, повелитель, вы сами говорили об этом, - возразил лан пирот. - Люди носят одежду... И они нас дразнят. - Не было печали! Дам я вам одежду! Деревянное воинство так обрадовалось, что трижды прокричало "ура" в честь Урфина Джюса. Отпустив свою армию, Урфин призадумался: легко было обещать одежду пятидесяти шести деревянным воинам, но где ее взять? В деревушке, конечно, не найдется столько материи для мундиров, кожи для сапог и ремней, да и мастеров нет, чтобы выполнить такую большую работу. Урфин рассказал о своем затруднении филину. Гуамоко поводил по сторонам большими желтыми глазами и бросил одно лишь слово. - Краска! Это слово все осветило Урфину. В самом деле: зачем одевать деревянные тела, которые не нуждаются в защите от холода, когда можно их просто раскрасить? Урфин Джюс призвал к себе старосту и потребовал принести ему краски всех цветов, какие есть в деревне. Расставив вокруг себя банки с красками и разложив кисти, Урфин принялся за дело. Он решил выкрасить на пробу одного солдата и посмотреть, что из этого получится. Намалевал на деревянном туловище желтый мундир с белыми пуговицами и ремнем, на ногах - штаны и сапоги. Когда повелитель показал свою работу деревянным солдатам, те пришли в большой восторг и пожелали, чтобы их привели в такой же вид. Одному Урфину трудно было управиться с работой, поэтому он привлек к ней всех местных маляров. Дело закипело. Через два дня армия блистала свежей краской и от нее за милю несло скипидаром и краской. Первый взвод выкрасили в желтый цвет, второй - в голубой, третий - в зеленый, четвертый - в оранжевый и пятый - в фиолетовый. Капралам для отличия от солдат были пририсованы ленты через плечо, соответствующего цвета, которыми капралы очень гордились. Плохо только то, что у солдат не хватило ума дождаться когда краска высохнет. Восхищаясь друг другом, они тыкали пальцем оДин другого в живот, в грудь, в плечи. Получались пятна и от этого дуболомы стали немного похожи на леопардов. Генералу Джюс сумел доказать, что его прекрасные разноцветные узоры лучше всякой одежды. Раскрашенная армия была в восторге, но тут возникло новое неожиданное затруднение. Дуболомы лицом походили оДин на другого, как две капли воды и если командиры раньше различаих по расположению сучков, то теперь сучки были закрашены и такая возможность исчезла. Урфин Джюс, впрочем, не растерялся. Он нарисовал на спине и груди каждого солдата порядковый номер. Эти опознавательные знаки и стали именами солдат. Прежде приходилось вызывать солдат так: - эй ты, с сучком на брюхе, шаг вперед! Стой, стой, а ты куда? У тебя тоже сучок на брюхе? Ну, мне нужен не ты, а вон тот, у которого еще два маленьких сучка на левом плече... Теперь дело обстояло куда проще: - зеленый номер оДин, два шага вперед! Как стоишь в строю? Как стоишь в строю, я тебя спрашиваю? Вот тебе, вот, вот!.. Раздавались глухие удары дубинки и наказанный возвращался в строй. Поход ничто больше не задерживало: сабли выкованы и отточены, нарисованные мундиры и штаны высохли. Урфин сделал себе седло, чтобы удобней было ехать на медвежьей спине. К луке седла он приторочил вместительные сумки, а в них спрятал фляги с живительным порошком - своей величайшей драгоценностью. Всей армии - вплоть до генерала - было строго запрещено дотрагиваться до сумок. Некоторые дуболомы несли инструменты из мастерской Урфина пилы, топоры, рубанки, сверла, а также запас деревянных голов, рук и ног. Урфин Джюс запер дом старосты на большие замки и приказал жителям когиды не приближаться к нему. Деревянного клоуна он посадил за пазуху, предупредив, чтобы тот не вздумал кусаться. Филин пристроился на плече Урфина. - Ать, два, ать, два! Левой, правой! Армия выступила в поход на поместье Према Кокуса ранним утром. Она бодро отбивала ногу, а Урфин Джюс ехал сзади на медведе и радовался, что нарисовал опознавательные знаки не только на груди у каждого солдата, но и на спине. Если ктонибудь из них струсит в бою и побежит, то виновника сразу можно будет узнать и распилить на дрова.
ВЗГЛЯД В ПРОШЛОЕ
Пока деревянная армия Урфина Джюса маршировала по дороге в поместье Према Кокуса, мы вернемся назад, к тому времени, когда домик Элли задавил Гингему и девочка отправилась в изумрудный город. Немало приключений и смешных и страшных пережила Элли в волшебной стране. Здесь она нашла себе трех верных друзей. Первым другом оказался забавный соломенный человек Страшила, сидевшем на колу на пшеничном поле и пугавшим птиц. От болтливой вороны кагги-карр Страшила узнал, что ему недостает только мозгов, чтобы стать таким же, как все люди. Элли сняла Страшилу с кола и он отправился вместе с ней в изумрудный город - просить у Гудвина мозги. Вторым другом стал дровосек, весь сделанный из железа. Элли спасла его от гибели, когда он оДиноко стоял, заржавленный, в дремучем лесу. Железный дровосек мечтал получить любящее сердце и думал, что Гудвин может ему в этом помочь. Он присоеДинился к Элли, Тотошке и Страшиле и они все вместе продолжали путь. Потом им встретился лев, большой трус от природы. Ему очень нужна была смелость, чтобы стать царем зверей не только по названию, но и на самом деле. Подружившись с Элли, железным дровосеком и Страшилой, лев вступил в их компанию и тоже пошел к Гудвину за смелостью. Гудвин поставил Элли и ее друзьям условие. Их желания будут исполнены, если они освободят мигунов, жителей фиолетовой страны, от власти злой волшебницы Бастинды. Борьба со злой колдунье Бастиндой была нелегка и все же колдунья погибла: она растаяла, когда Элли облила ее ведром воды. Элли и ее друзья возвратились в изумрудный город с победой и хотя Гудвин оказался всего-навсего обманщиком, морочившим людям головы мнимыми чудесами, он все же сумел исполнить желания Страшилы, железного дровосека и льва. Гудвин, перед тем как улететь из волшебной страны на воздушном шаре, оставил правителем изумрудного города Страшилу, дав ему почетное прозвище мудрого, так как тот получил очень острые мозги. И хотя они состояли просто из отрубей, смешанных с иголками и булавками, они хорошо служили своему владельцу. Железному дровосеку Гудвин вставил сердце, сшитое из лоскутков красной материи и набитое опилками. Это сердце стучало о железную грудную клетку дровосека при каждом его шаге и простодушный богатырь радовался как ребенок. Он отправился в фиолетовую страну к мигунам, которые избрали его своим правителем после гибели Бастинды. Лев, выпив большую порцию "смелости" (это был шипучий напиток с примесью валерьянки), ушел в лес и там звери признали его своим царем. А Элли с Тотошкой вернулись на роДину, в канзаскую степь. Туда их перенесли волшебные башмачки Гингемы, секрет которых раскрыла девочке повелительница розовой страны стелла, добрая фея, знавшая тайну вечной юности.
НОВЫЙ ЗАМЫСЕЛ
Завоевание голубой страны досталось Джюсу очень легко. Прем Кокус и его работники были захвачены врасплох. Они даже пытались сопротивляться свирепым дуболомам и сразу признали себя побежденными. Государственный переворот совершился: Урфин Джюс стал повелителем обширной страны жевунов. За два года до этого в волшебной стране случилось землетрясение. Дорогу в изумрудный город пересекли два глубоких оврага и сообщение между ним и страной жевунов было прервано во время путешествия в изумрудный город Элли и ее друзья перебрались через овраги, но это стоило им больших трудов. Робким жевунам такой подвиг был не подсилу, они предпочитали сидеть дома и довольствоваться теми новостями, которые переносили из края в край птицы. Подслушивая птичьи разговоры (самыми осведомленными оказывались сороки), жевуны узнали о том, что Гудвин несколько месяцев тому назад покинул волшебную страну, оставив своим преемником Страшилу мудрого. Стало им известно и то, что фея убивающего домика, которую жевуны полюбили за то, что она освободила их от Гингемы, тоже вернулась к себе на роДину. Узнал обо всем этом и Урфин Джюс. Новости пришли к нему от Гуамоко, а тому поведали об этом лесные совы и филины. Когда до Урфина дошли эти важные известия, бывший столяр, а ныне правитель голубой страны жевунов задумался. Ему показалось, что пришел подходящий момент осуществить свою мечту и захватить власть над изумрудным городом. Таинственная личность Гудвина и его удивительные способности превращаться в различных зверей и птиц пугали Урфина Джюса, но теперешний правитель Страшила не внушал ему такого страха. Правда, Урфина смущало прозвище мудрый, которое дал Страшиле Гудвин. Но Урфин говорил филину так: - предположим, что у Страшилы есть мудрость. Зато у меня сила. Что он сделает со своей мудростью, когда у меня мощная армия, а у него всего-навсего оДин длиннобородый солдат? Есть у него надежный союзник - железный дровосек, но он не успеет прийти на помощь... Решено - отправляюсь завоевывать изумрудный город! Гуамоко одобрил план повелителя. Армия Урфина Джюса выступила в поход. Через несколько дней деревянное воинство подошло к первому оврагу, который перерезал дорогу, вымощенную желтым кирпичом. Здесь с дуболомами произошло приключение. Деревянные солдаты привыкли ходить по ровному месту и овраг не показался им чем-либо опасным. Первая шеренга дуболомов во главе с капралом Арумом занесла правые ноги в воздух, одно мгновение колебалась над оврагом, а потом дружно ухнула вниз. Через несколько секунд грохот возвестил, что храбрые воины достигли цели. Других дуболомов это ничему не научило. Вторая шеренга двинулась вслед за первой и Урфин с перекошенным от ужаса лицом заорал: - генерал, остановите войско! Лан Пирот скомандовал: - армия, стой! Гибель деревянных солдат была предотвращена и осталось только выудить пострадавших из оврага и отремонтировать. Эта работа, а затем постройка надежного деревянного моста через овраг потребовала остановки на пять дней. Но вот первый овраг остался позади и дуболомы вступили в лес. Этот лес пользовался дурной славой в стране: в нем обитали огромные тигры необычайной силы и свирепости. У них острые длинные клыки высовывались из пасти наружу как сабли и поэтому этих зверей прозвали саблезубыми тиграми. Среди жевунов немало ходило рассказов о страшных происшествиях, случившихся в тигровом лесу. Урфин боязливо оглядывался по сторонам. Торжественно-тревожно было вокруг. Огромные деревья, покрывшиеся свесившимися гирляндами седого мха, своими вершинами смыкались вверху и под темно-зелеными сводами было темно и сыро. Дорогу из желтого кирпича густо устилали опавшие листья и тяжелые шаги дуболомов звучали приглушенно. Сначало все шло благополучно, но вдруг к Урфину подскочил Лан Пирот: - повелитель! - Крикнул он. - Из леса выглядывают звериные морды. Глаза у них желтые, а изо рта торчат белые сабли... - Это саблезубые тигры! - Сказал испуганный Урфин. Присмотревшись, он увидел в зарослях десятки огоньков: это светились глаза хищников. - Генерал, привести армию в боевую готовность! - Слушаюсь, повелитель! Урфина окружило кольцо деревянных солдат с дубинками и саблями в руках. Саблезубые тигры нетерпеливо возились и пыхтели в чаще, но еще не осмеливались напасть: необычный вид добычи смущал их. И кроме того, они не чуяли запаха человека, а человек являлся их излюбленным лакомством. Вдруг ветерок донес до леса запах Урфина Джюса и два тигра, самые голодные и нетерпеливые из всей компании, решились. Они выскочили из зарослей и высоко взвились над дорогой. Но когда тигры уже готовы были опуститься в центр защищенного круга, сабли капралов по приказу лана пирота мгновенно взметнулись вверх и звери, завывая, повисли на остриях. Заработали солдатские дубинки и капральские сабли, круша головы и ребра тигров. С хищниками было покончено в оДин момент и дуболомы отшвырнули их истерзанные тела к обочине дороги. Урфин Джюс пришел в неистовый восторг. Он тут же обьявил армии благодарность. Устрашенные тигры больше не посмели нападать на таких опасных врагов. Они еще полежали, посверкали глазами, для приличия порычали и пристыженные уползли в лесную чащу. Урфину Джюсу пришла в голову мысль оживить шкуры убитых тигров - у него будут слуги, сильнее которых нет в волшебной стране. Он уже было распорядился снять с тигров шкуры, но вдруг, передумав, отменил приказ. Ведь если шкуры саблезубых тигров, известных своим свирепым нравом, востанут против него, Урфина, то с ними невозможно будет справиться. У второго оврага дуболомы сами остановились. Перейдя овраг по наведенному через него мосту, армия вышла в поле. И тут Урфина ждала новая неприятность, о которой он не думал и не гадал. Дуболомы слишком мало видели за свою короткую жизнь и встретив что-нибудь новое, терялись и не знали что делать. Попадись им на дороге третий овраг, солдаты бы были осторожны. Но, на беду, им встретилась большая река, через которую надо было переправляться по пути из страны жевунов в изумрудный город. А до этого дуболомы видели только маленькие ручьи, через которые они перешагивали, даже не замочив ног. Поэтому, обширная гладь реки показалась лану пироту каким-то новым видом дороги, очень удобным для ходьбы. Урфин Джюс не успел моргнуть глазом, как деревянный генерал рявкнул: - за мной, моя храбрая армия! С этими словами он сбежал с откоса в реку, а послушные дуболомы посыпались за ним. Вода у берега была глубокая и текла быстро. Она подхватила генерала, капралов, солдат и повлекла их, кувыркая и стал кивая друг с другом. Напрасно Урфин Джюс в отчаяньи метался по берегу и орал во все горло: - стойте, дуболомы! Стойте! Солдаты исполняли приказы только своего генерала, вдобавок они не понимали, что происходит и взвод за взводом шагал в воду. Две-три минуты и завоеватель оказался без армии - всю ее унесла река! Урфин рвал на себе волосы от злости и отчаянья. Филин пробормотал: - не растраивайся, повелитель! В молодости я бывал в этих краях и мне помнится, что на несколько миль ниже река заросла камышом: наши воины должны там задержаться... Слова филина немного успокоили Урфина. Нагрузив уцелевший столярный инструмент на Топотуна, Джюс отправился по берегу. После полутора часов быстрой ходьбы он увидел, что река стала шире и мельче, что на ней появились камышовые острова и возле них шевелились разноцветные пятна. Урфин Джюс вздохнул с облегчением: дело можно было исправить. Рассмотрев среди солдат лана пирота, Урфин закричал: - эй генерал, прикажите дуболомам плыть к берегу! - А что значит плыть? - Отозвался Лан Пирот. - Но тогда бредите, если мелко! - А как это бредут? Урфин Джюс сердито плюнул и принялся строить плот. Спасение армии отняло у него больше суток. Деревянное воинство имело жалкий вид: краска на туловищах облупилась, разбухшие от воды руки и ноги двигались с трудом. Пришлось устроить длительную стоянку. Солдаты лежали на бережку целыми взводами во главе с капралами и сохли, а Урфин сколачивал большой прочный плот. Дорога из желтого кирпича шла на север и видно было, что за ней давно не ухаживали. Она заросла кустарником и только по сереДине осталась узенькая тропинка. Дуболомы растянулись в колону по одному. Первым шел капрал Бефар, длинную цепочку замыкал генерал Лан Пирот. Далее на Топотуне ехал Урфин Джюс. ОДин лишь человек из этой странной армии мог чувствовать усталость и голод и это был ее создатель и повелитель Урфин Джюс. Подошел обеденный час, пора было устраивать привал, но капрал Бефар все топал и топал вперед и за ним отбивали шаг неутомимые дуболомы. Урфин, наконец, не выдержал и сказал лану пироту: - генерал, передайте вперед, чтобы армия остановилась. Лан Пирот легонько ткнул булавой в спину последнего солдата и начал: - передай... Дуболом не стал дослушивать. Он понял, что по какой-то причине, известной одному начальству, и до которому ему желтому номер десять, нет никакого дела, надо передать вперед полученный удар. И со словами "передай!", он сунул дубинкой в спину желтого девятого. Но удар получился немного сильнее. - Передай! - Крикнул девятый желтый и так стукнул желтого восьмого, что тот пошатнулся. - Передай, передай, передай! - Раздавалось по цепи и удары становились все чаще и сильнее. Дуболомы пришли в азарт. Дубинки колотили по крашеным телам, некоторые солдаты падали... Много времени прошло, прежде чем Урфину удалось навести порядок и потрепанное деревянное войско выбралось на поляну посреди кустов, где был устроен привал. После отдыха Урфин Джюс повел армию дальше на север. Скоро по краям дороги появились богатые фермы жителей изумрудной страны. Здесь все было зеленое: и дома, и изгороди, и одежда жителей, и их остроконечные широкополые шляпы, где под полями не было серебрянных бубенчиков. Жители изумрудной страны убегали с полей при приближении дуболомов, громко топавших по кирпичной дороге. Они прятались за зелеными изгородями и испугом рассматривали незванных свирепых гостей, но никто не осмеливался подойти к ним и спросить, кто они такие и зачем пожаловали сюда.
ИСТОРИЯ ВОРОНЫ КАГГИ-КАРР
Мысль добыть мозги подсказала Страшиле ворона кагги-карр, немножко болтливая и сварливая, но в общем добродушная птица и хороший товарищ. Здесь необходимо рассказать, что с ней произошло после того, как Элли сняла Страшилу с шеста в пшеничном поле и увела с собой в изумрудный город. Ворона не последовала за Элли и Страшилой. Она сочла пшеничное поле своей законной добычей и осталась на нем жить в многочисленной компании ворон, галок и сорок. Они управлялись так хорошо, что когда фермер явился убирать урожай, он нашел там одну солому. - Вот и чучело не помогло. - Горестно вздохнул фермер и не интересуясь судьбой исчезнувшего Страшилы, ни с чем отправился домой. А через некоторое время до кагги-карр по птичьей эстафете дошли вещи, что какое-то чучело после отьезда великого Гудвина сделалось правителем изумрудного города. Так как вряд ли в волшебной стране нашлось бы другое волшебное живое чучело, то кагги-карр справедливо решила, что это и есть то самое, которому она посоветовала искать мозги. За такую прекрасеую идею следовало потребовать награду, ворона, не теряя времени, полетела в изумрудный город. Добиться приема у Страшилы мудрого оказалось не так-то легко: Дин Гиор не хотел пропускать к нему простую ворону, как он сказал. Кагги-карр страшно возмутилась. - Простая ворона! - Воскликнула она. - Да знаешь ли ты, длинная борода, что я самая старинная приятельница правителя и что я, можно сказать, его воспитательница и наставница, и без меня он никогда не достиг бы своего выдающегося поста! И если ты немедленно не доложишь Страшиле мудрому, то тебе не сдобровать. Длиннобородый солдат доложил о вороне правителю и к своему великому изумлению получил приказ немедленно ввести ее и оказать ей придворные почести. Признательный Страшила навсегда запомнил ворону, оказавшую ему такую услугу. Он принял кагги-карр в присутствии придворных с огромной радостью. Правитель спустился с трона и прошел на своих мягких слабых ногах три шага навстречу дорогой гостье. В летописях его двора это было записано, как величайший почет, когда-либо кому-либо оказанный. По приказу Страшилы мудрого, Кагги-карр была занесена в число придворных с чином первого отведывателя блюд дворцовой кухни. Сам Страшила не нуждался в пище, но держал открытый стол для своих придворных. Так как при Гудвине такого обычая не водилось, то придворные громко расхваливали нового правителя за щедрость. Тогда же кагги-карр было отведено во владение превосходное пшеничное поле неподалеку от стен города.
ОСАДА ИЗУМРУДНОГО ГОРОДА
Во время нашествия деревянной армии Урфина Джюса каггикарр угощала на своем поле многочисленную птичью компанию. Увидев громко топавших по кирпичам дороги разноцветных деревянных людей со свирепыми лицами, ворона сразу догадалась, что это враги. Она приказала своим друзьям задержать их движение, а сама полетела к воротам города. Должность стража ворот в изумрудном городе занимал Фарамант. Главной его обязаностью было хранить зеленые очки, которых у него имелось великое множество и всякого размера. Еще Гудвином был установлен такой порядок, что каждый приходящий в город должен был надевать зеленые очки, а чтобы их нельзя было снять, они запирались сзади замочком. Из уважения к законам Гудвина этот порядок сохранил и Страшила мудрый. Крикнув на ходу Фараманту о нашествии врагов, кагги-карр понеслась во дворец. Тем времен огромная стая галок, сорок и воробьев налетела на деревянное войско Урфина Джюса. Птицы метались перед лицами солдат, царапали когтями спины, садились на головы, стараясь выдрать стеклянные глаза. Одна бойкая сорока сорвала шляпу с генерала лана пирота и полетела с ней прочь от дороги. Дуболомы напрасно размахивали саблями и дубинками, птицы ловко уклонялись и удары попадали не туда куда следует. Голубой солдат тяпнул по руке зеленого и тот, разыгравшись, накинулся на него. А когда капрал гитон бросился их разнимать, оранжевый дуболом, целясь в галку, отсек капралу деревянное ухо. Завязалась всеобщая свалка. Урфин Джюс кричал и топал ногами. Генерал Лан Пирот не знал, то ли ему бежать за похитительницой его шляпы, то ли наводить порядок в армии. Всетаки военная дисциплина одержала верх. Генерал простился со своей прекрасной шляпой (из нее впоследствии вышло превосходное сорочье гнездо) и под ударами его тяжелой булавы затрещали дубовые солдатские головы... Наконец порядок был кое как востановлен, птицы отогнаны и армия нестройно двинулась к воротам. Но со всей этой суматохой было потеряно очень много времени и кагги-карр успела сообщить о нападении врагов. Дин Гиор бросился на защиту ворот. Он закинул за плечи свою длинную бороду и понесся по улице большими шагами. - На помощь! На помощь! - Кричал он. - На город наступают враги!!! Но жители изумрудного гороэа предпочли спрятаться в своих домах. Дин Гиор прибежал к воротам, которые Фарамант запер на крепкие засовы. Считая, что этого недостаточно, защитники принялись выламывать камни и хрусталь из мостовой и громоздить их у ворот. Когда ворота были засыпаны до половины, послышались громкие удары. - Откройте, откройте! - Раздались снаружи крики. - Кто там? - Спросил Фарамант. - Это я - могущественный Урфин Джюс, правитель голубой страны жевунов. - Что вам нужно? - Я хочу, чтобы изумрудный город сдался и признал меня своим повелителем. - Этого не будет! - Храбро ответил Дин Гиор. - Мы возьмем ваш город приступом! - Попробуйте! - Возразил длиннобородый солдат. Взяв несколько больших камней и кусков хрусталя, Дин Гиор и Фарамант поднялись на городскую стену и притаились за выступом. Поколотив в ворота кулаками, ногами и даже дубовыми лбами солдаты отправились в ближайший лес и вырубили там толстое сухое дерево. Выстроившись в два ряда под предводительством краснолицых капралов, они размахнулись столбом, как тараном, и ударили в ворота. Ворота затрещали. В этот момент Дин Гиор бросил большой кусок хрусталя. Он попал в плечо Урфину Джюсу и опрокинул его на землю. Второй камень угодил прямо в голову генерала. На палисандровой голове лана пирота образовалась вмятина, а от нее побежали во все стороны трещины. Урфин Джюс вскочил и пустился прочь от ворот, за ним по пятам следовал палисандровый генерал. Этого оказалось достаточно. Видя, что предводители бегут, дуболомы немедленно повернули и побежали за ними. Вперемежку, натыкаясь друг на друга, сбивая оДин другого с ног, перескакивая через упавших и бросая на бегу дубинки и сабли, неслись капралы, рядовые, сзади с ревом скакал испуганный Топотун. Их сопровождал оглушительный хохот длиннобородого солдата. Войско остановилось вдали от стен города. Урфин Джюс тер плечо и сердито бранил генерала за трусость, а тот оправдывался тяжелой раной, щупая разбитую палисандровую голову. - Вы ведь тоже отступили, повелитель. - Говорил Лан Пирот. - Вот дерево, - возмутился Урфин Джюс. - Вашу голову я заделаю, отполирую и она станет как новенькая, а если мне голову пробьют, это смерть. - А что такое смерть? - Тьфу! Урфин не стал разговаривать больше с генералом. Дело кончилось тем, что во всем обвинили солдат и на них посыпались удары дубинок. На следующий штурм армия не решилась и был разбит лагерь вдалеке от ворот. Началась осада города. Два или три раза деревянные солдаты приближались к воротам города и всякий раз отступали, когда на них летели со стены камни. Казалось осаду можно было выдерживать до бесконечности. Но в защите города были слабые места. Во-первых, прекратился подвоз продовольствия, жители продержаться со своими запасами еще несколько дней, но как только они начнут голодать, они могут возмутиться и потребуют сдать город. Во-вторых, Дина Гиора и Фараманта, еДинственных защитников ворот, в конце концов одолеет усталость, враги воспользуются этим и неожиданно овладеют городом. Все это сообразил Страшила своими мудрыми мозгами. И он принял меры. Так как среди придворных и горожан не нашлось верных друзей, он сам переселился в будку Фараманта. Это при несло большую пользу в первую же ночь. Все это сообразил Страшила своими мудрыми мозгами. И он принял меры. Так как среди придворных и горожан не нашлось верных людей, он сам переселился в будку Фараманта. Это принесло пользу в первую же ночь. Страшила уложил уставших Фараманта и Дина Гиора отдыхать, а сам сидел на стене и смотрел в поле своими бессонными, нарисованными глазами. И он увидел, как в лагере Урфина началась подготовка к штурму. Не слыша за стеной никакого движения, враги стали незаметно подкрадываться к воротам. Они несли ломы и топоры, захваченные на ближайших фермах. Страшила разбудил Дина Гиора и Фараманта, на головы нападающых посыпались камни и армия Джюса снова бежала. Страшила, обняв своими мягкими руками помощников, рассуждал: - если бы я был на месте Урфина Джюса, я приказал бы своим солдатам защищать головы от камней деревянными щитами. И я уверен, что они так и сделают. Под прикрытием щитов они смогут смело ломать ворота. - Но как же тогда быть, правитель? - Спросил Дин Гиор. - Эти деревянные люэи должны бояться того же, чего боюсь и я, - задумчиво произнес Страшила. - Огня. А поэтому надо заготовить на стене побольше соломы и пакли и держать под рукой спички. Догадки Страшилы мудрого оказались совершенно верными. Через некоторое время, в самый глухой час ночи, начался новый приступ. Солдаты Урфина Джюса подкрадывались к стене, держа над головами половинки от ворот, снятых на фермах. И тут на них полетели охапки горящей соломы и пакля. Деревянные солдаты уже потерпели бедствие от воды, так как не знали что это такое. Они и об огне не имели понятия: пока Урфин Джюс их делал, он очень боялся пожара и даже не топил в доме печь. Теперь эта осторожность обернулась против него. Горящая солома падала на землю, на щиты, которыми прикрывались дуболомы. А те с любопытством глядели на невиданное зрелище. Языки пламени в ночной темноте казались им удивитель ными яркими цветами, выраставшими с необычайной быстротой. Дуболомы даже и не думали защищаться от огня. Наоборот, некоторые совали в пламя руки и не чувствуя боли, с глупым видом наблюдали, как на кончиках их пальцев расцветают яркие красные цветы. И уже несколько деревянных людей пылали, распространяя удушливый запах горелой краски... Урфин Джюс видел, что его деревянной армии грозит нечто более ужасное, чем приключение на реке. Но что делать? Воды поблизости не было. Выход подсказал Гуамоко. - Забрасывать землей! - Крикнул растерявшемуся Урфину. Первым за дело принялся Топотун. Сбив с ног капрала, у которого горела голова. Медведь стал рыть землю мощными лапами и заваливать пламя. Потом и сами дуболомы поняли опасность и начали отбегать от горевшей соломы. Армия отступила от ворот города с большим уроном. У нескольких дуболомов головы обгорели до тогго, что их надо было заменять новыми. У иных вывалились глаза, обгорели уши, а многие лишились пальцев... - Эх, дуболомы, дуболомы! - Вздыхал завоеватель, - всем вы хороши: сильны, храбры, неутомимы... Вот только ума бы вам побольше! Но чего нет, того нет! Урфину Джюсу стало ясно, что изумрудный город можно взять только измором. Это же было ясно и Страшиле. Он устроил военный совет, в котором участвовала и кагги-карр. Были высказаны различные мнения. Дин Гиор и Фарамант пред лагали еще раз обратиться к жителям города и попытаться уговорить их встать на защиту своей свободы. Кагги-карр считала что ничего из этого не получится, но как выйти из трудного положения, не знала. Страшила думал так напряженно, что у него из головы полезли иголки и булавки и голова стала похожа на ежа с железной щетиной. Наконец он заговорил: - Урфин Джюс привел с собой много солдат, но они все деревянные. Мой друг дровосек, правитель страны мигунов, оДин, но он железный. Железо не рубят деревом, а дерево рубят железом. Значит, железо крепче дерева и если железный дровосек вовремя подоспеет к нам на помощь, он разобьет деревянную армию Джюса. - Пр-р-равильно! - Согласилась ворона. Так как только Кагги-карр могла быстро и безопасно совершить путешествие по воздуху в фиолетовую страну, то ее и отправили за подмогой. Она пустилась в путь, обещая нигде не задерживаться и поскорее вернуться с железным дровосеком.
ИЗМЕНА
Прошел день, другой. Защитники бдительно охраняли ворота и Урфин Джюс начал терять терпение. И тогда ему в голову пришел коварный план, которого не предвидел даже мудрый Страшила. Ночной порой, отойдя в сторону от ворот, Урфин перебросил через городскую стену своего любимца, зубастого деревянного клоуна. Он дал клоуну такое наставление: - во что бы то ни стало найди среди горожан изменника, который открыл бы нам ворота. Пообещай ему в награду, что я сделаю его своим главным распорядителем, что я подарю ему целую груду золота, что я... Одним словом, обещай что угодно, а насчет расплаты посмотрим. Деревянный клоун, перелетев через стену, удачно упал на клумбу цветов. Выбравшись из нее, он, как крыса, зашнырял по темным улицам. В первом доме, куда ему удалось пробраться сквозь полуотворенную дверь, клоун нашел только дряхлого старика со старухой. Это не подходило, разведчик пустился дальше. В другом доме было открыто окно. Доносились обрывки разговора: - стыдно... Надо было... На помощь... Если бы было оружие... Клоун понял, что и здесь ему делать нечего. Много домов миновал он, и наконец, из дома, побольше и побогаче других, вышли два человека и остановились на крыльце. Первый сказал: - так ты, почтенный Руф Билан, все еще злишься на Страшилу? Второй, низенький, толстый человек с красным лицом, сердито ответил: - как я могу помириться с соломенным чучелом, которое без всяких прав завладело троном правителя нашего города? И добро бы этот самозванный правитель дал мне такой высокий пост, на который я имею полное право по уму и заслугам. Так и этого не случилось! Мне, руфу билану, оставаться в ничтожном звании смотрителя дворцовой умывальни? Позор!!! Когда первый откланялся и ушел, хозяин уже хотел было закрыть дверь, но в это время снизу какой-то голос пропищал: - погоди, почтенный Руф Билан! Мне надо с тобой серьезно поговорить об очень важном деле. Изумленный толстяк впустил клоуна в дом. Тот вскочил на стол и зашептал хозяину в ухо, озираясь по сторонам: - я пришел от могучего волшебника Урфина Джюса. О его искусстве можешь судить по мне. Ты видишь - он оживил меня, деревянную куклу, а этого не умели делать даже сестры-колдуньи Гингема и Бастинда! - Что тебе нужно? - Пролепетал пораэенный Руф Билан. - Ты должен перейти на службу к моему правителю. Он даст тебе власть, и богатсво, и все, к чему ты стремишься... Руф билан пообещал исполнить любое приказание нового волшебника. Он перебросил клоуна обратно через стену и тот доложил Урфину, что его приказание исполнено. А утром Руф Билан явился к Страшиле и заявил, что хочет принять участие в защите родного города. Целый день руф стоял на стене, кидал камни и даже сбил с ног одного из неприятельских солдат. За отвагу и выносливость Руф Билан удостоился от Страшилы похвалы. Поздно вечером пришел слуга руфа и принес корзинку сьестных припасов и боченок вина. Руф билан все это щедро разделил между соратниками. Дин Гиор и Фарамант пили вино, не замечая его странного вкуса, а потом заснули беспробудным сном: в вино был подмешан сонный порошок. Руф билан и его слуга связали Страшилу, разобрали баррикаду у ворот и деревянная армия вошла в изумрудный город. Утром жители изумрудного города проснулись при звуке трубы, выглянули в окна и услышали, как глашатай, в котором они узнали слугу руфа билана, обьявил, что отныне изумрудным городом правит могущественный Урфин Джюс, которому все должны оказывать беспрекословное повиновение под страхом суровой и страшной кары. Страшила мудрый сидел в это время в дворцовом подвале. Его не столько мучило сожаление об утрате дворцовой власти, сколько мысль о том, что железный дровосек, явывшись к нему на выручку, попадет в беду. И не было никакой возможности предупредить друга! Фарамант и Дин Гиор, заключенные в том же подвале, напрасно старались утешить бывшего правителя.
ЖЕЛЕЗНЫЙ ДРОВОСЕК ПОПАДАЕТ В ПЛЕН
На следующий день по городским улицам снова прошел глашатай. Он обьявил, что жители изумрудного города, которые пожелают служить могущественному Урфину Джюсу, будут приняты им милостиво и получат должности при дворе. Таких желающих оказалось немного. Кроме руфа билана, нашлось всего несколько человек такого же сорта - из самых неуважаемых людей города. Руф билан получил должность гланого государственного распорядителя, но, когда он напомнил правителю обещание щедро наградить его золотом, Урфин Джюс очень удивился. Клоун, вероятно, что-то напутал, ничего такого ему не поручали говорить. Остальные, переметнувшиеся на сторону Урфина Джюса, тоже получили должности распорядителей и смотрителей... Но их было слишком мало, чтобы образовать пышный двор, о каком мечтал Урфин Джюс, напрасно он отправлял своих посланцев к бывшим придворным Страшилы. Те, хоть и привыкли торчать по целым дням во дворце, болтать всякий вздор и пересмеиваться, считая при этом, что заняты важными государственными делами, однако на приглашение Урфина Джюса не откликнулись. Новых придворных все презирали. Но особенное презрение и даже ненависть заслужил Руф Билан, потому что стало известно о его измене. С тех пор он осмеливался ходить по городу только в сопровождении двух дуболомов. Пришлось дать провожатых и другим советникам. От руфа билана правитель узнал, что Страшила послал ворону за железным дровосеком. Высчитав, когда должен явиться железный дровосек, для него приготовили засаду. Место Фараманта у ворот в будке занял Руф Билан, сменивший на этот случай пышное придворное одеяние на простой кафтан. Под аркой ворот притаился взвод деревянных солдат под командой капрала Арума. Они ждали дровосека с веревками в руках... Кагги-карр быстро долетела до страны мигунов без всяких задержек. Она нашла правителя на дороге с большим кузнечным молотом в руках. За несколько месяцев перед этим, когда мигуны просили железного дровосека править их страной, они говорили так: - такой правитель, как вы, будет для нас очень удобен: вы не едите, не пьете и значит не будете обременять нас налогами... Мигуны получили больше, чем ожидали. Железный дровосек не только не собирал налоги со своих подчиненных, но, наоборот, сам работал на них. Скучая по Элли, Страшиле и смелому льву и не привыкнув жить в безделье, дровосек с утра отправлялся в поле, дробил там большие камни и мостил ими дороги. Мигуны получали сразу две выгоды: их поля очищались от камней и во все концы страны пролегали прекрасные, прочные пути сообщения с другими провинциями. Узнав от кагги-карр, что Страшиле грозит опасность, железный дровосек не мешкал ни минуты. Он отшвырнул в сторону молот, сбегал во дворец за топором и отправился в путь. Ворона примостилась у него на плече и подробно рассказывала невеселые новости. Мигуны терли глаза и грустно мигали, провожая своего любимого правителя. Железный дровосек подходил к изумрудному городу. Все вокруг было спокойно, лагерь Урфина Джюса исчез, ворота заперты как обыюно. Дровосек заколотил в калитку, в маленьком окошке появилось багровое лицо руфа билана. - А где Фарамант? - Удивился дровосек. - Он болен, я его заменяю. - Что у вас тут происходит? - Да так, ничего особенного. Подходили неприятели, но мы их отбили с большим уроном и они ушли. - Как Страшила? - Бодр и весел, ждет встречи с вами, уважаемый господин дровосек! Прошу вас, входите! Руф билан приоткрыл калитку. И лишь только железный дровосек вступил в темноту арки, как из его рук был вырван топор, а туловище опутали веревки. После недолгой оэесточенной борьбы железный дровосек был повален на землю и связан. Кагги-карр с резким криком "измена!" сумела увернуться от дуболомов и взлетела на стену. Кагги-карр видела, как обезоруженного дровосека со связанными руками повели во эворец. Горожане сквозь приоткрытые окна смотрели на него с сочуствием и жалостью. Ворона издали следовала за печальным шествием и пристроилась на карнизе дворца у раскрытого окна тронной залы. Отсюда она видела и слышала все, что здесь происходило. Урфин Джюс в роскошной мантии сидел на троне, украшенном изумрудами, его мрачные глаза под сросшимися черными бровями блестели торжеством. Немногочисленная кучка придворных терлась возле трона. По сторонам залы, как статуи, стояли желтые и зеленые деревянные солдаты, сверкая свежими заплатами Ввели железного дровосека. Он шел спокойно и узорчатый паркет сотрясался под его тяжелыми шагами. Сзади два солдата тащили огромный сверкающий топор. Урфин Джюс содрогнулся от мысли о том, что мог бы сделать с его армией этот богатырь, если бы его не захватили обманом железный дровосек бестрашно встретил испытывающий взгляд диктатора, а тот сделал знак руфу билану и предатель рысцой выбежал из залы. Через несколько минут ввели Страшилу, железный дровосек взглянул на его разорванное платье из которого торчали куски соломы, на его безсильно опущенные руки и ему стало невыносимо жаль друга, недавнего правителя изумрудного города, гордившегося полученным от Гудвина замечательными мозгами. Из глаз железного дровосека потекли слезы. - Осторожнее, ведь при тебе нет масленки! - В испуге закричал Страшила. - Ты заржавеешь! - Прости, друг! - Сказал железный дровосек, - я попал в подлую ловушку и не смог выручить тебя. - Нет, это ты прости меня за то, что я так необдуманно послал за тобой. - Возразил Страшила. - Довольно нежностей! - Грубо вскричал Урфин Джюс. - Сейчас речь не о том, кто из вас перед кем виноват, а о вашей судьбе. Согласны ли вы служить мне? Я дам вам высокие должности, сделаю вас своими наместниками и вы по прежнему станете управлять странами, но только под моим верховным владычеством. Страшила и железный дровосек переглянулись и в оДин голос ответили: - нет! - Вы еще не опомнились от своего поражения и не соображаете, что говорите, - злобно сказал Урфин Джюс. - Подумайте о том, что я могу вас уничтожить и ответьте мне снова! - Нет! - Повторили дровосек и Страшила. - Я дам вам время одуматься, поразмыслить над своим положением. Завтра, в это же время, вы снова предстанете передо мной. Эй, стража, отвести их в подвал! Солдаты под предводительством краснолицего капрала повели пленников, а кагги-карр полетела на свое пшеничное поле подкрепиться. Увы! Это поле перестало быть ее собственностью. Ворона увидела, что два десятка мужчин и женщин снимают с него урожай под надзором фиолетовых солдат. Рассержанная кагги-карр полетела в лес и там кое-как утолила голод. На следующее утро она ждала на карнизе дворца, когда пленников приведут в тронную залу. Железный дровосек и Страшила снова ответили Урфину Джюсу решительным отказом. И на третий день пленники опять появились перед разьяренным диктатором. - Нет, нет и нет! - Было их окончательное решение. - Пр... р... авильно! Ур... р... рфин Др... р... янб! - Донесся от окна ликующий возглас. Кагги-карр не могла не высказать свое мнение. По приказу Урфина придворные бросились ловить ворону. Но напрасно. Кагги-карр взлетела на верхний карниз окна с насмешливым карканьем. - Вот мое решение! - Сказал Урфин Джюс и в зале наступила полная тишина. - Страшилу я мог бы сжечь, а железного дровосека перековать на гвозди, но я оставляю им жизнь... Придвоные начали громко восхвалять великодушие правителя. Урфин продолжал: - да, дерзкие упрямцы, я оставляю вас жить, но только на полгода. Если по истечении шести месяцев вы не покоритесь моей воле, вас ждет гибель! А пока вы будете находиться в заключении и не в подвале, а на высокой башне, где каждый вас может увидеть и увидев, убедиться в могуществе Урфина Джюса. Убрать их! - Обратился повелитель к страже. Громко топая ногами, дуболомы увели пленников. Невдалеке от изумрудного города стояла старинная башня, воздвигнутая давным-давно каким-то королем или волшебником. Когда Гудвин построил тут город, он пользовался башней, как наблюдательным постом. На башне всегда стояли часовые и смотрели, не приближается-ли к городу какая-нибудь злая волшебница. Но с тех пор как злых волшебниц истребила Элли и Гудвин покинул страну, башня утратила свое назначение и стояла оДинокая и угрюмая, хотя еще прочная. Внизу башни была дверь, от нее узкая и пыльная винтовая лестница вела на верхнюю площадку. По приказу правителя площадку сверху накрыли черепичным колпаком. Урфин Джюс не хотел, чтобы дровосек заржавел от дождя, а Страшила лишился лица - ведь это помешает им пойти на службу к новому правителю изумрудного города. Дуболомы отвели на башню Страшилу и железного дровосека, у которого руки были по прежнему связаны. Тюремщики, зная про его силу, боялись дровосека даже безоружного. Оставшись одни, друзья огляделись. На юге были видны зеленые домики фермеров, окруженные садами и полями, между ними вилась и кончалась у ворот города свидетельница многих историй и приключений - дорога, вымощенная желтым кирпичом. На севере раскинулся изумрудный город. Так как стена его уступала по высоте тюремной башне, то можно было различить дома, почти сходившиеся кровлями над узкими улицами, главную площадь, где прежде били фонтаны, украшенные огромными изумрудами. Страшила и дровосек разглядели, что фонтаны уже не работали, а по шпилям ползали какие-то фигурки, подбираясь к изумрудам. - Любуетесь? - Раздался резкий голос. Страшила и железный дровосек обернулись. Перед ними была кагги-карр. - Что там такое делается? - Спросил Страшила. - Простая вещь, - насмешливо ответила ворона. - По приказу нового правителя все изумруды с башен и стен будут сняты и поступят в личную казну Урфина Джюса. Наш изумрудный город перестает быть изумрудным. Вот что там делается! - Проклятие! - Воскликнул железный дровосек. - Хотел бы я оказаться лицом к лицу с этим Урфином Джюсом и его деревяшками и чтобы в моей руке был мой топор! Уж я бы позабыл для такого случая, что у меня мягкое сердце. - Для этого надо действовать, а не сидеть со связанными руками. - Ехидно сказала ворона. - Я пробовал развязать дровосеку руки, да у меня не хватило силы. - Смущенно признался Страшила. - Эх, ты! Смотри, вот как надо! Кагги-карр заработала своим крепким клювом и через несколько минут веревки свалились с дровосека. - Как хорошо! - Дровосек с наслажэением потянулся. - Я был все равно как заржавленный... Теперь спустимся вниз? Я уверен, что смогу взломать дверь. - Бесполезно, - сказала ворона. - Там стоят на карауле деревянные солдаты с дубинками. Надо придумать что-то другое. - Насчет выдумок - это дело Страшилы. - Молвил железный дровосек. - Ага, я тебе всегда говорил, что мозги лучше сердца. - Воскликнул польщенный Страшила. - Но и сердце - тоже стоящая вещь, - возразил дровосек. - Без сердца я был бы никуда не годным человеком и не смог бы любить свою невесту, оставленную в голубой стране. - А мозги... - Снова начал Страшила. - Мозги, сердце, сердце, мозги! - Сердито оборвала их ворона. - Только одно это от вас и слышишь! Тут не спорить надо а действовать! Кагги-карр была несколько ворчливая птица, но превосходный товарищ. Чувствуя ее правоту, друзья не обиделись и Страшила начал думать. Думал он долго, часа три. Иголки и булавки от напряжения далеко высунулись из его головы и дровосек с тревогой думал, что, быть может, это вредно его другу. - Нашел! - Крикнул наконец Страшила и хлопнул себя по лбу с такой силой, что в ладонь вонзилось с десяток иголок и булавок. Ворона, тем временем сладко дремавшая, проснулась и сказала: - говори! - Надо послать письмо в канзас, к Элли. Она очень сообразительная девочка, обязательно, что-нибудь придумает! - Хорошая мысль, - насмешливо протянула кагги-карр. - Интересно только, кто понесет письмо? - Кто? Да ты, конечно! - Ответил Страшила. - Я? - Изумилась кагги-карр. - Мне лететь через горы и пустыню в незнакомую страну, где птицы лишены дара речи? Хорошая выдумка! - Если ты не согласна, - сказал Страшила. - Мы не будем настаивать. Мы пошлем в канзас другую ворону, помоложе тебя! Кагги-карр возмутилась. - Другую? Помоложе?! Если мне исполнилось всего сто два года, вы уже готовы назвать меня старухой? Так знайте, что у нас, ворон, такой возраст считается совсем юным. И что сделает другая ворона? Во-первых, она заблудится и не доберется до канзаса. Во-вторых, она не найдет в канзасе Элли, потому что не видела ее. В-третьи х... Словом, письмо понесу я. Железный дровосек сказал: - для письма нужен мягкий, но прочный древесный лист, который можно будет обвязать вокруг твоей ноги. И, кроме того, потребуется иголка. - Иголку я могу выдернуть из своей головы, - сказал Страшила. - У меня их там достаточно. Ворона улетела и вскоре вернулась с большим, гдадким листом. Страшила протянул лист и иголку железному дровосеку: - пиши! Тот изумился: - но я думал, что писать будешь ты. Ведь ты же придумал отправить письмо! - Когда я придумывал это, я расчитывал на тебя. Сам-то я еще не научился писать. - И я не удосужился за государственными делами, - признался дровосек. - Как же теперь быть? - Мы не напишем письмо, а нарисуем! - Догадался Страшила. - Я не понимаю, как это можно нарисовать письмо. - Сказал железный дровосек. - Нужно нарисовать тебя и меня за решеткой. Элли умная девочка, она сразу поймет, что мы в беде и просим помощи. - Правильно, - обрадовался дровосек. - Рисуй! Но у сирашилы ничего не вышло. Игла выскальзывала из его мягких пальцев и он не смог провести даже самой простой черты. За дело взялся железный дровосек. Он сам не ожидал, что у него получится так хорошо: видно, он имел прирожденный талант к рисованию. Страшила выдернул из полы своего кафтана длинную нитку, лист обмотали вокруг ноги кагги-карр, крепко привязали, ворона попрощалась с друзьями, проскользнула сквозь прутья решетки, вмахнула крыльями и скоро исчезла в голубой дали.
дальше
