|
13. ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДРУКА
Как только кончились занятия в конторе Крафта, мистер Друк широко зевнул,
изобразил на лице блаженное утомление, поглядел в зеркальце, пригладил
волосы и, добродушно простившись со своими коллегами, отправился, помахивая
тросточкой, восвояси.
Мистер Друк был парень хоть куда. Он отлично знал, что люди не имеют глаз
на спине. Но, с другой стороны, ему было известно, что часовые и ювелирные
магазины имеют двойные зеркала, заменяющие вам любой глаз, куда бы его
ни приставили. В то же время мистер Друк собирался, видимо, завести себе
новые запонки, так как восхищению его перед витринами ювелира Леонса положительно
не было пределов. Широко раскрыв рот и пожирая глазами пару алмазных запонок,
мистер Друк стоял до тех пор, пока не разглядел человека, неотступно за
ним следовавшего. Тогда он вошел в магазин, купил запонки, разговорился
с ювелиром о том о сем, вышел с черного хода на другую улицу и на трамвае
добрался к себе на Бруклин-стрит. Дело в том, что мистер Друк начитался
Габорио и Конан-Дойля. Мистеру Друку давно уже хотелось быть замешанным
в какое-нибудь чудовищное преступление в качестве сыщика. И вот надежды
его как будто начинали сбываться.
Придя домой и наскоро пообедав, он заперся у себя, поднял коврик возле
постели, а потом паркетную плиту, вынул оттуда конверт, на котором бисерным
почерком мистера Друка было написано: "Тайна Иеремии Морлендера",
вытащил из него несколько листов, приписал к ним еще страничку, а потом
спрятал все это на старое место. Сделав это, Друк придвинул к себе еще
один лист и написал генеральному прокурору штата Иллинойс следующее забавное
письмо:
"Господин прокурор!
Опасаясь за свою жизнь, прошу вас быть начеку. Я держу в руках нити загадочного
происшествия. Если меня убьют или я исчезну, прошу вас немедленно вынуть
конверт из тайника в моей комнате на Бруклин-стрит, 8, двенадцатый паркетный
кусок от левого окна, прочитать его и начать судебное расследование. Пишу
именно вам, а не кому другому, так как вы отличаетесь любовью к уголовным
тайнам.
Стряпчий Роберт Друк".
Написав и запечатав письмо, он взглянул на часы и подошел к окну. Был
теплый день; миссис Друк держала окна в его комнате открытыми. Отсюда
был виден кусок улицы, и мистер Друк разглядел черный автомобиль, остановившийся
у подъезда. Сердце его приятно сжалось, когда взору его представились
четверо смуглых молодчиков, один за другим выскочивших из автомобиля.
- Начинается! - шепнул он про себя с восторгом. - Четверо против одного!
Он положил запечатанный конверт, адресованный генеральному прокурору Иллинойса,
на подоконник, прикрыл его шторой, а сам лег на кушетку, притворяясь спящим.
"Интересно знать, - думал он, - с чего они начнут? Уж не предложат
ли мне миллион долларов за участие в деле?"
Но встреча с коллегами оказалась гораздо прозаичнее, "ем мечты мистера
Друка. Они вошли к нему в комнату, плотно заперли двери, и один из них
шепотом сказал Друку:
- Слушайте-ка: синьор Грегорио не намерен лишать вас доброго имени, он
хочет кончить дело тихо. Вы обокрали кассу Крафта. Сейчас же верните деньги,
или мы обратимся к полиции.
Друк вскочил с кушетки, разинув рот. Круглое лицо его приняло глупое,
оскорбленное выражение, уши покраснели, как у мальчишки, и на этот раз
мистер Друк ни чуточки не притворялся.
- Как вы смеете? - заорал он свирепо. - Вы сошли с ума!
- Не кричите, Друк, чтоб не взвинчивать нервы у вашей матушки. Докажите,
если это не вы. Ключ от кассы был у вас. Она отперта и очищена до последнего
цента.
- Да ведь я ушел! - изумленно воскликнул Друк.
- Извольте-ка пойти и посмотреть, кто это мог сделать без вас.
Друк лихорадочно схватил шапку и побежал вниз, даже не простившись со
своей матерью. Он был вне себя. Он забыл Конан-Дойля и генерального прокурора.
Он дрожал от оскорбления, как только могут дрожать честные молодые люди
двадцати двух лет с таким круглым лицом и голубыми глазами, как у мистера
Друка.
Смуглолицые сели в автомобиль, и Друк вместе с ними. Шофер тронул рычаг,
автомобиль помчался стрелой. Клерки рассказывали друг другу о различных
случаях покраж, произведенных секретарями. Они возмущались и негодовали.
Они намекали на излишек доверия, оказанный кое-кому. Друк краснел и пыхтел,
он готов был оттузить всех четырех. Как вдруг, выглянув в окно, он увидел
странную вещь: это совсем не было дорогой в контору Крафта! Они мчались
по пустынному береговому шоссе, они выезжали из Нью-Йорка, они летели
неизвестно куда, только не к Крафту...
- Эй! - воскликнул он, и в ту же минуту оглушительный удар свалил его
с ног.
Через секунду Друк сидел смирно с кляпом во рту и крепко связанными руками.
А еще через полчаса автомобиль подъехал к глухому черному забору на пустынной
дороге. За этим глухим забором расстилался парк, где бродили невидимые
с улицы тихие люди в белых халатах. Несколько рослых мужчин в белых фартуках
и с красным крестом на рукаве вытащили барахтавшегося мистера Друка из
автомобиля, подняли его, как котенка, и внесли в огромное мрачное здание
с многочисленными коридорами и нумерованными дверями.
- Опасно буйный, - сказал кто-то металлическим голосом. - Посадить его
в номер сто тридцать два.
И мистер Друк был посажен в номер сто тридцать два, где он должен был
исчезнуть, по всей вероятности, навсегда.
Клерки простились с санитарами, ворота снова захлопнулись, автомобиль
покатил назад.
Я мог бы уже закончить эту неприятную главу, если б в дело не вмешалась
самая обыкновенная ворона.
Эта ворона жила в сквере католической церкви на Бруклин-стрит. По обычаю
своих предков, она должна была свить себе гнездо. Это серьезное дело обставлено
в Нью-Йорке большими трудностями, ибо ворон в городе во много раз больше,
чем деревьев, и они уже давно поднимали между собой вопрос о недостатках
строительных площадей.
Итак, наша ворона задумчиво летала по крышам, выглядывая себе прутики,
дощечки, веточки и тому подобные вещи, как вдруг глаза ее усмотрели красивый
белый конверт на одном из подоконников. Она каркнула, огляделась во все
стороны, быстро схватила конверт и унесла его на самое высокое дерево
в сквере, где он и превратился в прочное донышко очень комфортабельного
гнезда. Генеральный прокурор штата Иллинойс не получил, таким образом,
возможности проникнуть в новую уголовную тайну, но зато этой же возможности
лишились и многие другие люди, вплоть до полиции, ровно ничего не нашедшей
в комнате "беглого Друка".
НАЗАД.::. .::. .::. ДАЛЬШЕ
| |